 В сложное с экономической точки зрения время в России уже традиционно меняется налоговое законодательство. Причем эти изменения преследуют противоположные цели: с одной стороны, наполнить бюджет дополнительными доходами за счет налогов, с другой - защитить бизнес путем снижения нагрузки на него в сложное время. Как решаются эти задачи сегодня, "РГБ" рассказал первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы по бюджету и налогам Сергей Катасонов.
- Бизнес особые надежды сегодня возлагает на антикризисный план. Могут ли налогоплательщики рассчитывать на снижение налоговой нагрузки при реализации перечисленных в плане мер?
- Я бы сказал, что в антикризисном плане содержится декларация, в нем перечислены меры, которые государство намерено реализовать. Но приведут ли они к снижению налоговых расходов на практике, сказать сложно. Так как, исходя из антикризисного плана, субъекты будут принимать свои антикризисные планы. В них они могут, к примеру, прописать снижение ставки налога для компаний на специальных налоговых режимах. Но это регулируется уже на местном уровне. Поэтому мы не можем гарантировать, что налогоплательщики получат это снижение налога, хотя в антикризисном плане мера обозначена.
- Что скажете о конкретном предложении - снижении налогов для компаний, применяющих упрощенную систему налогообложения (УСН) и единый налог на вмененный доход (ЕНВД)?
- Мы рекомендовали другой подход - принять закон на федеральном уровне, который бы снизил размер налога в регионах в принудительном порядке. Сейчас же все сводится к рекомендациям регионам. Но при нынешней закредитованности регионов они вряд ли пойдут на снижение налогов без компенсации из федерального бюджета. Однако никакой компенсации в антикризисном плане регионам не предложено.
- В первоначальном варианте плана были обозначены сроки разработки конкретных мер. По налогам многие сроки истекли к концу февраля. Однако вала законопроектов в Госдуме не наблюдается. Что дальше?
- Думаю, что вала и не будет. Далеко не все налоговые меры, перечисленные в антикризисном плане, требуют прохождения через Государственную Думу. Основное финансирование предложенных антикризисных мер идет из Фонда национального благосостояния России (ФНБ) и Резервного фонда РФ, решения по распределению средств которых принимает правительство РФ. Мы задействованы в этом процессе минимально. Фактически Госдума только заслушивает решения, которые принимает правительство РФ об использовании этих средств. Ряд документов уже прошел через Госдуму. В частности, закон о налоговых каникулах для индивидуальных предпринимателей (ИП) и закон о выделении средств Агентству по страхованию вкладов (АСВ). Будет еще ряд документов по тем мерам, которые реализуются не за счет ФНБ и Резервного фонда. Однако ситуация действительно странная. Регионы уже разрабатывают собственные планы, правительство заявляет о необходимости неукоснительно следовать антикризисному плану, но окончательный вариант этого документа до сих пор не готов и в Госдуму не представлен.
- Какие налоговые инициативы антикризисного плана наиболее ожидаемы бизнесом и востребованы?
- Лично я высоко оцениваю предложение снизить до 10% НДС на воздушные перевозки и пригородное железнодорожное сообщение. Это позволит этим отраслям выжить. Потому что в авиации доля импортных запчастей и лизинга очень высока. Поэтому повышение валют серьезно увеличило расходы авиакомпаний, что уже сказывается на билетах. Поэтому в два раза снижение ставки для этой отрасли - большой плюс.
- Кто в соответствии с планом окажется в наиболее выигрышном положении?
- Банковский сектор, который получит 1,5 трлн рублей. Один трлн рублей пойдет в АСВ, 250 млрд в инфраструктурные проекты и 300 млрд рублей Внешэкономбанку. Но все деньги, предназначенные для развития реального сектора экономики, все равно пойдут через банки. И мне кажется, банки будут решать прежде всего свои локальные задачи: такие как повышение доходности и прибыли. И только во вторую очередь постараются участвовать в развитии экономики.
- Перед банками стоит задача продемонстрировать результаты поддержки бизнеса, развития реального сектора? Они должны отчитаться о распределении полученного финансирования?
- Необходимость контроля за распределением этих средств озвучивается, но будет ли она на практике, сейчас сложно сказать. Так, с банками должны начать работу специальные комиссары, которые будут смотреть, кому кредитная организация распределяет ссуды, кому из компаний реального сектора экономики направляются средства. Но получается, что такие комиссары будут работать в "ручном режиме", а это всегда вызывает опасения и приводит к большому количеству нарушений. Гораздо эффективнее работают экономические законы, которые не зависят от воли отдельного человека. Так, если ключевая ставка низкая, она тянет за собой снижение ставки по кредитам для бизнеса. И это могло бы быть лучшее решение сегодня. Потому что при действующей сегодня ставке по кредитам в 20-25% предприниматели понимают, что они подвергают риску свою семью, партнеров и людей, которые у них работают. Сегодня редкий бизнес может обеспечить выплату такой большой ставки, рынок сжался, ни в одном секторе нет прежней рентабельности в 30%. А чтобы обслуживать кредит в 25% годовых - нужно иметь примерно такую рентабельность. В сложившихся экономических условиях предприниматели могут обслуживать кредит под 5-7%.
- Какие востребованные инициативы так и не вошли в антикризисный план?
- Мы бы хотели упростить приход в бизнес самозанятых граждан. Чтобы люди могли получить патент на месяц, на полгода, на год. При этом платеж за право заниматься определенным видом деятельности должен быть минимальным. Эта мера необходима для того, чтобы в кризис люди не шли к государству с протянутой рукой, чтобы государство не тратилось на выплату пособий им. Эта мера стимулировала бы занятость населения. Также нужно упростить налоговый учет для малого бизнеса. Сегодня ИП и небольшие компании вынуждены привлекать бухгалтера в штат или на аутсорсинг. Это затратно для такого маленького бизнеса, его нужно освободить от этой ненужной работы.
- Недавно депутаты Государственной думы в который раз вернулись к обсуждению прогрессивной шкалы НДФЛ. Мне кажется, это вечная инициатива, воспринимается ли она сейчас всерьез?
- Я бы не сказал, что не воспринимается вообще. Определенные подвижки в этом направлении есть. В прошлом году мы уже подняли дивиденды с 9 до 13%. То есть вектор на повышение налогов с доходов богатых существует. Другое дело, что пока он не касается НДФЛ. Одно из предложений, которое кажется мне разумным, это освобождение от налога тех, кто получает заработную плату на уровне минимальной оплаты труда. Когда мы наименее обеспеченное население освободим от налога, это улучшит их покупательскую способность.
- Противники этой идеи считают, что изменение шкалы может увеличить число "серых" зарплат, процент которых в России и без того немал.
- Наши противники говорят, что это скажется на собираемости, но это не так. Что касается высоких заработных плат, то такие зарплаты существуют в крупных корпорациях, банках, нефтегазовом секторе. В таких организациях не платят серую заработную плату. В большинстве своем это законопослушные налогоплательщики.
- Недавно в Госдуму поступил законопроект, который дает право Счетной палате проводить проверку законопроектов по налоговым преференциям перед их принятием. Вы выступили одним из авторов этого документа. В чем необходимость проведения такой проверки?
- Законопроект предусматривает обязанность Счетной палаты дать заключение на законопроекты, которые предусматривают введение льгот по налогам.
Сегодня у нас на преференции уходит более 2 трлн рублей. У нас доходная часть бюджета 14 трлн рублей. Получается, что около 15% бюджета мы отдаем на льготы. При этом нет анализа, что мы получаем взамен, есть ли эффект от этих льгот. Поэтому у нас есть предложение, прежде чем давать какие-то льготы - остановиться и проанализировать их необходимость. У Счетной палаты сейчас есть набор высококлассных специалистов, которые могут это сделать. Пока мы не полностью используем ресурсы Счетной палаты.
Ирина Голова
|
