 То понижение курса рубля, которое мы наблюдаем в последние полтора месяца, вызывает разную реакцию. Одни приветствуют его, утверждая, что девальвация рубля может дать импульс к оживлению российской экономики и обеспечить повышение уровня конкурентоспособности отечественной промышленности. Другие рассматривают как искусственное, спровоцированное финансовыми властями и приближёнными к правительству спекулянтами, которые решили нажиться на валютной панике.
Инструмент наживы
Что касается второй позиции, то здесь всё лежит как на ладони. Напомню, что новое руководство Центробанка во главе с Эльвирой Набиуллиной и её помощником по денежно-кредитной политике Ксенией Юдаевой приложили руку к созданию и раскручиванию паники на валютном рынке. Эти две дамы сделали то, что делать было ни в коем случае нельзя: они спровоцировали масштабную атаку на российский рубль.
В конце 2013 года они публично рассуждали о том, что России пора переходить на плавающий курс рубля, что рубль не должен контролироваться регулятором. И это на фоне затухания российской экономики, кризисного состояния промышленности, бегства капитала, падения рентабельности отечественных товаропроизводителей и разрастания негативных настроений вокруг перспектив рубля.
Затем Ксения Юдаева в начале января 2014 года дала интервью газете "Уолл стрит джорнэл", в котором открыто заявила, что российская финансовая система якобы может выдержать девальвацию рубля на 30%. Это было воспринято спекулянтами как вполне однозначный сигнал, что наши власти готовятся к сильному обесцениванию рубля.
ЦБР вместо того, чтобы оказать психологическую поддержку российскому рублю, подлил масла в огонь, начав проводить масштабный отзыв лицензий, закрывать банки. Затея, безусловно, здравая: необходимо бороться с легализацией преступных доходов и "обналичкой", объём которых достигает 2,5-3 триллионов рублей в год официально и 5-7 триллионов - по экспертным оценкам. Однако момент для атаки был выбран очень неудачно: паника на рынке усилилась ещё больше.
Пустые надежды
Да, падение курса рубля имеет причины, которые с известной долей условности можно назвать объективными. Тарифы естественных монополий за последние 5 лет с помощью государственного регулирования выросли в 2-2,5 раза. Зарплата тоже выросла. Грузовые перевозки подорожали на 75%. В результате себестоимость отечественной продукции росла гораздо быстрее мировых цен. Поэтому за последние пять лет реальный курс рубля увеличился на 17%, что сделало нашу продукцию неконкурентоспособной на фоне товаров из Китая, Европы, Японии, США и даже стран Латинской Америки. Нравится нам или не нравится девальвация, но выбора у России, пока в ней орудует нынешняя власть, нет. Если не проводить плавной девальвации, то всё может обернуться дефолтом, как в 1998 году.
Правда, многие у нас мечтают о новом дефолте. Ведь тогда, в 1998-1999 годах, пятикратная девальвация в условиях простаивавших производственных мощностей и сохранившихся производственно-технологических цепочек вкупе с резким снижением реальной зарплаты и пенсий, а также с возрождением валютного регулирования и контроля, с введением обязательной продажи экспортной валютной выручки и прочими решениями кабинета Примакова - Маслюкова обеспечили частичное возрождение отечественной промышленности, основывающееся на импортозамещении. Идею импортозамещения можно было бы смело поддержать и сегодня, но для этого необходимо несколько условий.
Прежде всего продукция иностранного производства должна стать слишком дорогой для подавляющей части российских потребителей, чтобы они были вынуждены отказаться от иностранных товаров в пользу российских аналогов. Этого в принципе не сложно достичь с помощью соответствующего увеличения импортных пошлин. Но после присоединения к ВТО на заведомо кабальных и не совместимых с существованием отечественного производства условиях государство лишило себя нормальных инструментов протекционизма. Теперь правительство не может ни увеличить масштабы бюджетной поддержки экономики, промышленности, сельского хозяйства, ни ограничить усиливающийся поток импорта инструментами тарифного и нетарифного регулирования.
По сути девальвация рубля стала последним и наименее цивилизованным инструментом протекционистской поддержки промышленности, на котором обогащаются валютные спекулянты, крупнейшие банки, а Минфин решает для себя задачи по наполнению бюджета за счёт падения уровня жизни подавляющей части россиян. Покупательная способность их сбережений и доходов падает вслед за удорожанием импортных товаров и услуг.
Однако 10-15-процентная девальвация не даст того эффекта, как пятикратная. Даже 60-процентная девальвация рубля в 2008 году не позволила запустить процесс импортозамещения и дать стимул возрождению отечественной несырьевой промышленности. Она лишь немного поддержала штаны нефтегазовому сектору и производствам низких переделов, дала им передышку, но не более того. С тех пор темпы роста ВВП России не только не смогли вернуться на докризисные отметки в 7,5-8%, но и стремительно затухают, опустившись с 4,5% в 2010-м до 4,3 - в 2011-м, 3,4 - в 2012-м и до едва отличимых от статистической погрешности 1,3% в 2013 году, даже несмотря на сохранение среднегодовых нефтяных цен на стабильно высоких уровнях (107-109 долларов за баррель российской экспортной смеси "юралс").
Затем необходимо наличие свободных производственных мощностей, на которых можно было бы увеличить производство товаров потребительского и инвестиционного назначения. И вроде бы они есть. Если в нефтегазовой, нефтехимической и угольной промышленности загрузка мощностей достигает 85-95%, то в сельском хозяйстве, станкостроении, приборостроении, производстве сельскохозяйственной техники, ракетно-космической промышленности и других несырьевых наукоёмких производствах загрузка не превышает 40-50%. Вот только половина их мощностей находится в аварийном состоянии и непригодна для производства. Но и на оставшихся можно увеличить загрузку: здесь есть некоторый потенциал.
Однако для реального развития производства необходимо проводить его комплексную модернизацию, то есть надо увеличивать норму накопления капитала с 23 до 30-32% ВВП. Это возможно лишь после прекращения вывоза капитала из страны как правительством (через резервные фонды) и госкомпаниями, так и частным сектором. Сегодня у нас инвестиции в спекулятивные бумаги и финансовые активы примерно в 8-10 раз превышают инвестиции в основной капитал.
Серьёзная девальвация может нанести сильный удар по тем предприятиям, которые проводят модернизацию производства, закупая импортную технику. Они набрали кредитов за рубежом, а при девальвации сталкиваются с тем, что увеличивается стоимость обслуживания займов и дорожает импортная техника, без которой сегодня невозможно оперативно провести техническое перевооружение производства.
Государство могло бы решить эту проблему за счёт тех средств, которыми оно обладает, создав импортно-лизинговый фонд и помогая части предприятий приобрести в лизинг технику по льготным ценам, а также рефинансировать внешние займы. То есть не только спасать олигархов уровня Дерипаски и Абрамовича, но и поддержать российских промышленников из реального сектора экономики.
По объёму создаваемой добавленной стоимости в промышленности в расчёте на душу населения Россия сегодня занимает 57-е место в мире. Ослабление курса рубля может дать передышку российским производителям, но она должна сопровождаться радикальным изменением всей макроэкономической политики государства. В противном случае спасение олигархов и сверхдоходов спекулянтов оборачивается падением уровня жизни подавляющей части граждан России.
Владислав ЖУКОВСКИЙ
|
